Эмиль Гилельс. Жизнь в музыке

Однажды Сталин произнес чудовищную, но позволяющую понять масштаб этого пианиста, фразу: «У Гитлера есть Геббельс, — а у меня есть Гилельс!».

Послевоенная Москва была разбита на два лагеря: те, кто был «за Гилельса» и те, кто «за Рихтера». А связующей нитью оставался Генрих Нейгауз, педагог воспитавший обоих. Фигура Гилельса до сих пор вызывает бурные споры доходящие, разве что, не до рукоприкладства. «Гилельс — наше золото», — говаривал «вождь всех времен и народов». Именно от Сталина Эмиль Григорьевич добился, чтобы Нейгауза выпустили из тюрьмы, где он сидел год во время войны. Но, тому же Нейгаузу значительно позже написал письмо, в котором отрекался от него, своего учителя. Пианист, являвшийся визитной карточкой страны, как герои-летчики и спортсмены. И отчаянный смельчак, не побоявшийся на Первом конкурсе им. Чайковского присудить высшую награду американцу (в уже подзабытые сегодня 50-е годы такой шаг расценивался почти как идеологическая диверсия!). Однажды великий Рахманинов, в конце 30-х — начале 40-х гг. слушавший Гилельса по радио, завещал ему медаль с профилем Антона Рубинштейна и надписью «кто его заменит», которую в свое время получил сам. А такое — дорогого стоит.