Белые розы, розовые слоны...

Постановка одноименной пьесы Уильяма Гибсона.

Людмила Чурсина сама искала себе партнера для этого спектакля. Звонила, встречалась, давала читать пьесу. И...осечка. Кто-то сетовал на нехватку времени, кто-то находил другие причины, но витал в воздухе непроизнесенный вопрос: зачем это? Да разве это наши проблемы? День съемок был уже почти назначен, когда Чурсина решила отдать пьесу Андрею Миронову. У Миронова был трудный день, два спектакля, репетиция, съемка, он устало сказал: «Прочту — тогда скажу, но заранее прошу меня извинить, слишком много дел и все первоочередные». Но уже наутро позвонил: «Когда начинаем?». На съемках он работал — дубль за дублем, один интереснее другого, все удовлетворены, а он все говорил: можно лучше, надо лучше. И повторяли, повторяли, повторяли... Режиссер Ион Унгуряну сказал ему, улыбаясь: «Ты все-таки удивительно легкий артист, Андрей, ну просто фантастически легкий». Миронов тихо ответил: «Это потому, что у меня все сердце в шрамах...». Кто мог знать тогда, что эта роль станет последней в жизни большого артиста Андрея Миронова? Самой последней. Он не увидел ни одного смонтированного фрагмента — сразу после съемок уехал на гастроли. И не вернулся...